Как влияет на мнение человека его собственные обстоятельства? Понятно, что такое влияние может быть значительно. Так, судьи дают себе отвод, если встречаются по ходу деятельности с человеком, знакомым с той или другой стороны. Трудно судить о достоинствах речи политика, если я из противной партии и тому подобное.
Нет, я имею в виду не себя, хотя признаюсь, что смысл
изречений
мистера Икса или любого другого оратора мне гораздо более
ясен,
Когда я разделяю с ним свое мнение, чем тогда, когда я с ним
не согласен. (Огден Нэш)
Спрашивается, насколько далеко заходит такое влияние? И когда надо воздерживаться от суждения? Так, в трактате Иевамот (Иевамот 86А) обсуждается десятина. Она задумана как поддержка левитов, которые, в отличие от других колен, не имеют земли и, в отличие от когенов, не питаются храмовыми приношениями. А могут ли есть десятину коэны? И рабби Элазар бен Азария считает, что да, а рабби Акива считает, что нет. Для победы рабби Акива использует кладбище и устраивает так, что коэны не могут прийти на раздаточный пункт десятины. Легко заметить, что рабби Элазар бен Азария из знатной семьи коэнов, а рабби Акива — из простых, не коэн и даже не принадлежит ни к какому колену. Читать далее →

….Вода и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.

Казалось бы, в творчестве поэта Иосифа Бродского и рава Йосефа-Дова Соловейчика нет ничего общего. Оба они евреи, конечно, но на этом, казалось бы, их сходство заканчивается. Я совсем не имею здесь в виду распространенный ложный миф о том, что Бродский якобы крестился. (Я доподлинно знаю от очень близких к Бродскому людей, что он не крестился, несмотря на настойчивые уговоры это сделать. Увы, как сказала Майя Каганская ז»ל, «миф уже лег»). Нет, я хочу написать здесь о неожиданном сходстве того, как видят эти два столь разных великих человека Бога, «одетого в любое платье», (по выражению Бродского в стихотворении «Памяти Т.Б.»: «То есть, одетый в любое платье, Бог тебя примет в Свои объятья») и связь с Ним человека.

В своем эссе «И станете искать оттуда» рав Соловейчик пишет о том, как человек ищет Бога. Отвергая все «логические» доказательства бытия Божия, которыми увлекались древние философы, он пишет, что человек находит Бога, просто потому, что он ищет Его. «Глаз, жаждущий увидеть славу бытия и узреть Творение во всем его великолепии, видит Бога». Эти слова перекликаются со словами, которые мы говорим в молитве (повторении «Модим»): «Мы благодарны Тебе… за то, что мы благодарим Тебя». И, конечно, это и выражает стих из Торы, ставший названием эссе (Дварим 4:29): И ОТТУДА СТАНЕТЕ ВЫ ИСКАТЬ БОГА, ВСЕСИЛЬНОГО ТВОЕГО, И НАЙДЕШЬ, ЕСЛИ БУДЕШЬ ИСКАТЬ ЕГО ВСЕМ СЕРДЦЕМ ТВОИМ И ВСЕЙ ДУШОЙ ТВОЕЙ.
Эссе рава Соловейчика все построено на метафоре Песни Песней: Создатель и Его творение- человек любят друг друга, но не могут встретиться; прекрасный возлюбленный прячется от своей любимой в расщелинах скал, но она стремится к нему, зовет его, и иной раз ей удается увидеть его тень и услышать голос. Процитируем слова рава Соловейчика, раскрывающие эту метафору:
«И научное, и чувственное, качественное восприятие мира, и познание самого себя, и высокое эстетическое переживание – все они могут превратиться в мощное, возвышенное, прочное трансцендентальное переживание: переживание Творца»
Достичь этого, однако, нелегко и удается не каждому. «…Одинокое существо из плоти и крови пытается побудить немой, запечатанный мир говорить с ним», — пишет рав Соловейчик. И тут меня вдруг пронзило: ведь это то же самое, что пишет Бродский в своем стихотворении на столетие Анны Ахматовой:

Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, — тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной

И это не просто совпадение образа, это та же идея. «Культурное сознание вглядывается здесь в закрытую, отделенную от него область, не ему принадлежащую», — это слова рава Соловейчика. А вот отрывки из других строф того же стихотворения:

Бог сохраняет все; особенно — слова
прощенья и любви, как собственный свой голос…
..
затем что жизнь — одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.

Уподобление поэта пророку известно нам из всей мировой культуры, чтобы не ходить далеко за примерами, можно обратиться к стихотворению Пушкина «Пророк». А вот что пишет в своем эссе рав Соловейчик:
«Все пророки призывали нас вглядываться в рассказ о Сотворении мира, исследовать тайны космического процесса, всмотреться в источник мира и открыть в нем спрятанное и сокрытое – великолепие царства Создателя, парящее над немым творением. Все они украшали венцами ищущих Бога, пытающихся рассмотреть Его в «механистической» природе, в ее темной непрозрачности, тех, кто приоткрывали окно навстречу чудесному, высшему, чистому и совершенному».

Многим легче услышать голос Бога в словах поэта, чем различит его из «надмирной ваты» — трансцендентного далека. Поклон вам, великие поэты, за то, что вы нашли эти слова.

С детства был уверен, что слова «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» принадлежат Пушкину, и сказаны всерьёз. Но в несколько более зрелом возрасте пришлось разочароваться, это был Грибоедов, причем ирония налицо.
Кем лучше быть и кто лучше – известная тема для длительных дискуссий. Русский язык использует древний индоевропейский корень как правило в позитивном контексте. То же на иврите – слова «эмуна» имеет оттенки вера, доверие, а также быть верным. Действительно, как не похвалить человека, который верен древней вере!
По ряду понятных причин, религиозная вера подразумевает веру в пророков древности, в сохранность текстов. Дополнительный и более специальный оттенок носит понятие «эмунат хахамим». В него входит доверие к Мудрецам, уважение к ним, а также представление, что Мудрецы действительно выполняли свою должность на совесть.
Ивритская википедия содержит статью «эмунат хахамим», в которой содержится короткий обзор подходов к предмету. В частности, Вики цитирует Талмуд, что если человек, который учился, знает, что суд ошибается, он должен действовать по своему разумению, а не доверять слепо суду. Представление, что Мудрецы никогда не ошибаются, в Вики объявлено чуждым иудаизму, так как сама Тора указывает, что должен делать Синедрион, если ошибся.
Тем не менее, «эмунат хахамим» играет все большую роль. Вот, например, статья рава Мишаэля Дехана. В возвышенных выражениях предлагает усвоить, что «мудрецы древности, особенно Мудрецы Талмуда, имели широкое и чистое сознание, охватывающие все виды мудрости». Если нам и кажется что-то странным, это только по несовершенству нашего понимания, утверждает автор (благословенной памяти). А кто не верит в их святые слова, тот «всецело как гой». Тем самым слепая вера в древние авторитеты предстает не только не как чуждая иудаизму, но и как специфическая именно для него.
Данную статью можно объявить характерной для современной ультра-ортодоксии и забыть, но не так далеко ушли слова лидера модерн-ортодоксов, рава Аарона Лихтенштейна.
Он начинает с того, что, казалось бы, надо верить только во Всевышнего, и приводит слова рава Шимона Амсуни, которого мы уже обсуждали, воздержавшегося от расширения слов «Господа бойся» на Мудрецов. Но затем рав Лихентштейн все-таки объясняет, что «эмунат хахамим» включает в себя не только доверие к их словам и принятие их по долгу службы. Речь идет «о внутреннем чувстве, при котором человек ощущает себя карликом по отношению к гигантам духа, встававшими для нас во всех поколениях… Дух современности, в котором ученый не чувствует себя обязанным соглашаться с другими учеными, а наоборот, всегда ищет, где раскритиковать их работу, сказывается и в этой области (Торы). Но еврей, живущий без особого чувства доверия к Мудрецам, отделяет себя от традиции и древнего наследия. Обнуление своей личности при противопоставлении её Мудрецам при наличии особой душевной связи и веры, должно быть фундаментальным свойством, руководящим жизнью торанического еврея и быть его путеводным огнем».
Плохо дело у нас, скептиков! Поприжали!
В связи с этим, обратим внимание на тщательность передачи талмудической традиции, как всегда сообщают кто сказал от имени кого и желательно про каких обстоятельствах: когда поставил одну ногу в лодку, когда повстречал на улице, когда расставались… Сказал Х от имени У, от имени З по традиции школы Х и т.п. Неоднократно подчеркивается, как важно не сказать от себя, вот характерное высказывание рабби Элиезера – «Я никогда не говорил вещи, которых бы не слышал от учителей» (Суккот 28А).
Все это создает атмосферу доверия к Мудрецам Талмуда. И тут следует сюрпризик.
В изучаемом трактате Песахим на стр. 27А один из столпов Вавилонского Талмуда доктор Шмуэль (Согласно Гемаре, он был врачом, см. также Вики) обсуждает достаточно технический вопрос, что делать в случае, когда печь растопили кожурой плодов дерева, посаженного менее 4 лет назад. По одной из версии Гемары он просто переставил местами авторитеты в цитате (Рабби и Мудрецы), из лучших намерений, конечно.
Отрывок, можно ли и по каким вопросам говорить неправду обсуждается в трактате Бава Меция (23Б). Так, можно не открывать факты интимной жизни, не хвалить гостеприимство хозяина, чтобы к нему не набежали гости, можно отрицать, что изучал конкретный трактат, чтобы не уличали в незнании. Все это можно по-человечески понять, немного смешно только, что Гемара и там не говорит ясно, что можно лгать, а разрешает «менять слова», эвфемизм, место которого в славном ряду «недостаточно точно оперировать с фактами», «иметь тенденцию скорее преувеличивать, чем преуменьшать», «память сдается под напором совести», «исправлять ошибки фортуны», «брать, что плохо лежит», «отступать на заранее подготовленные позиции», «равны, но раздельны».
Но в данном месте ничего такого нет! Просто удобнее и надежнее отступить от истины.
Самое поразительное и даже жуткое, что Гемара не видит в этом ничего особенного – главный Талмудист при исполнении своих ученых обязанностей искажает высказывание! Молчат и основные комментаторы. Из-за этого возникает подозрение, что это не отдельное странное место, а мы попали на верхушку айсберга, и это делается достаточно широко. Может это место – одно из немногих, не снятых само-цензурой, и что много вещей сознательно искажается, как отдельными людьми, так и, возможно, целыми классами?! Теперь мне стало понятно высказывание одного коллеги, который объяснил, что изучает ежедневный лист, чтобы знать, что в Талмуде написано. Вот уж действительно, такое место никто не будет излагать на популярном уроке!
С другой стороны такое знание даже опасно. Вон один персонаж Толстого из произведения «Фальшивый купон» «прошел полный курс духовной академии и потому давно уже не верил в то, что исповедовал и проповедовал, а верил только в то, что все люди должны принуждать себя верить в то, во что он принуждал себя верить». Что будет с доверием к Мудрецам, не из-под палки, как пишет рав Лихтенштейн, а по зову души, если они не видят ничего особенно в благочестивом обмане («перемене слов»)?
Вот здесь на сайте Даф Йоми содержатся ряд источников, там нет ничего особенно утешительного, пытаются понять, так сказать, размеры бедствия: меняют, чтобы отделить людей от преступления, приписывают авторитету, чтобы приняли мои слова (Маген Авраам), можно лгать, чтобы утвердить истину (Респонса «Рав Паалим»).
Последнее особенно просто и понятно, и влечет множество ассоциаций.
Процитирую теперь еврейского писателя. В «Тевье-молочник» Шолом-Алйхем описывает беседу не очень ученого героя со священником: «Опять-таки перебиваю его и говорю, что есть у нас «мидраш»… «Мидраш, — отвечает он, — это уже талмуд», — а талмуда он не любит, потому что талмуд, по его мнению, — это чистое жульничество…»
В общем, конечно, от одного места Талмуда до обобщения ещё далеко, но подумать надо, хотя бы что отвечать врагам Израиля. Данное место из Песахим в обсуждениях встречается мало. Вот например статья р. Йосефа Шимши под названием «Алаха как Рабби против коллеги. Соврал ли Шмуэль сознательно?», казалось бы должна утверждать обратное заголовку, но не нашел.
Практически галаха, когда можно говорить неправду разбирается во многих местах, как, например, здесь. Те три из Бава Меция, и чтобы установить мир, спасти кого-то от стыда и др.
Замечу напоследок, что я сам в духовной академии, конечно, не учился, но пять лет изучения химии в университете произвело похожий эффект. Каждый год нам преподы объясняли, что в предыдущий год все было неправильно, а теперь исправим. Под конец уже никто не верил никаким качественным объяснениям, которые в этой науке играют большую роль. Так, циником можно выйти из цитадели позитивного знания.

Эпилог

Изложенный материал вызвал довольно живое обсуждение, причем были отдельные жалобы на недостаточно выраженное уважение к мудрецам, хоть я и процитировал рава Лихтенштейна и другие источники. Сам я считаю, что постижение истины должно включать эелемент критики.
Главное беспокойство было вызвано тем, что как будто Шмуэль уличен в неправде, а это может показаться неэтичным. В качестве независимой экспертизы я сначала спросил нескольких знакомых и родственников, они неуважения не нашли. Затем обратился к русскоязычному даяну (член раввинского суда) Хаиму Бриску (в фейсбуке Rav Chaim Brisk). Формально нигде неуважения не проявлено, но у читателя не остается оптимистического ощущения, что все в порядке, все сделано правильно и этично. Надо доверять мудрецам, даже если они не говорят нам всей правды и т.п.
Но главное, что источник такого мнения не сам Шмуэль, в текущем трактате Песахим 112А, где рабби Акива говорит своему ученику рабби Шимону: если то хочешь, чтобы к твоим словам прислушались, говори их от имени большого авторитета. Буквально: «хочешь повеситься — выбирай большое дерево», объяснение по Раши.
אם בקשת ליחנק היתלה באילן גדול
Как разрешение изменять авторство понимает Махари из Луниля, Хида и Сефер Хасидим. Раши ИМХО можно понять и так, и так. Рашбам, кажется, тоже. Раббейну Хананэль объясняет иначе: если хочешь получить точные сведения, обащайся к самому большому авторитету (ИМХО правдоподобнее). Масорет аШас приводит мнение книги Арух, что если ты занимаешься очень сложным и ответственным вопросом, обращайся за сведениями как самому большому авторитету (ИМХО ещё правдоподобнее, вообще с трудом себе представляю легендарного рабби Акиву, учащего ученика лукавить). Вопрос, можно ли только менять авторство или идти на бОльшие изменения, по Махари и комппания остается мне неясным.

После всего сказанного, видимо, надо думать, Мудрецы являются авторитетом, что надо делать, но не в вопросе, как это вышло, так как не считают необходимым передавать это точно.
Замечу ещё, что когда я говорил, что книгу Зогар написал не рабби Шимон, на меня всегда шикали, как ты можешь обвинять людей в жульничестве. А теперь ясно, что если Моше де Леон действительно сделал это, он действовал в соответствии с алахой — так бы не послушали, а он приписал автoрство тому же рабби Шимону, которые получил разрешение на сходные действия от рабби Акивы. Так что аргумент, что он не мог так сделать отпадает, скорее даже показывает, что к таким действиям относились спокойно.
Вы можете прослушать лекцию на английском на тему «Have the Rabbis Always Been Honest With Their Readers?» (Всегда ли наши раввины были честны со своими читателями?) известного историка еврейства Марка Шапиро, он упомнает эти страницу тоже вместе с другими примерами из разных времён.

Квасное запрещено не только для еды, но и для любого использования. Это приводит Талмуд (25A) к обсуждению степени запретов, когда запрещенная еда запрещена и для любого использования. А бывает, что запрещено даже и если угрожает жизни. Так, нельзя спасать жизнь растениями рощ, посвященных идолам. Правда, если нужны сами растения, можно. Нельзя только когда не годятся такие же растения, но не из рощи. Потому что тогда дело именно в самом идоле, а не в растении.
А идолопоклонство, разврат и убийство запрещено даже под страхом смертной казни, что более подробно обсуждается в параллельном месте в трактате Санхедрин. Тосфот в трактате Сота упоминает, что позорить ближнего публично — ещё худшее преступление, но в списке его нет, так как не упомянуто в Торе.
Интересный случай был с одной мой знакомой, которая была направлена в нерелигиозную школу для усиления иудаизма в рамках программы министра Ливнат. К ней относились настороженно, и когда она упомянула, что иногда надо отдать свою жизнь за убеждения (в случае принуждения к идолопоклонству) , в учительской началась буря – какой ужасный фанатизм! Выходит, героические поступки как Джордано Бруно уже считаются обществом глупыми, а некоторые даже противопоставляют ему более мудрого Галилея – зачем жертвовать собой за науку, научная истина сама себя докажет! О времена, о нравы!
На следующей странице 25Б задается вопрос, а если выгода/польза/удовольствие от запрещенного приходит к человеку помимо его воли, можно на это пойти или нельзя? Абайе разрешает, Рава запрещает. И здесь мы встречаемся с одним из споров, которые вошли в иврите в поговорку – «как споры Абайе и Рава».
А именно, человек делает что-то разрешенное, но это сопровождается тем, что он извлекает удовольствие от того, что запрещено. Так, ему надо куда-то идти, в каком-то месте по дороге есть сильный запах благовоний, воскуряемых идолам. Нет никакого вынуждения, не опасности для жизни, просто надо пройти, и больше никакого действия специально ради запрещенного человек не делает.
Гемара производит первое уточнение – если человек не имеет намерения извлечь удовольствие, а обходного пути нет – все согласны, что можно. Если есть обходной путь, а человек намеревается извлечь выгоду от запрещённого – все согласны, что нельзя.
Тем самым у нас пока два фактора: обход есть/нет, намерение есть/нет.
Пока можно представить элементарную двухфакторную таблицу

		Можно обойти?
		Да	Нет
Намерение?	Есть	Нельзя	?
	Нет	?	Можно

Два разрешающих фактора делают действие разрешенным по всем мнениям, а два запрещающих – запрещенным по всем мнениям.
В клетках с вопросительным знаком, пока не ясно.
Далее Гемара приводит спор более ранних Мудрецов эпохи Мишны (таннаи), у которых есть известный спор в законах Шабата, рабби Шимон говорит, что если действие, запрещенное в шабат производится без намерения, значит, можно. А рабби Иеуда говорит, что нельзя. Действительно, тот спор должен иметь отношение к нашему. Однако, формально, Мудрецы эпохи Гемары не имеет права противоречить Мудрецам эпохи Мишны (иногда это делается, но под видом уточнения или сведения какого неудобного мнения к редкому частному случаю, но не явно, что, мол, я — не согласен). Поэтому спор Абайе и Рава не может свестись к спору рр Шимона и Иеуды, и не может быть спор с ними, а должен быть в его рамках.
А именно, спор поздних должен быть в рамках одного из мнений ранних в точке, где они согласны или даже в рамках мнения одного из них. Там должен появиться ещё один пока не введенный фактор, по которому и будут расхождения Абайе и Рава. К данному моменту читатель может начать испытывать затруднения со слежением. И это вполне понятно! Наука проверила, сколькими факторами может человек одновременно оперировать в сознании – от трех до семи. Никакой самый великий гений не может жонглировать в сознании более семью факторами.
Как же действовать, когда их больше? Их надо объединять в группы. Скажем, составим семь таблиц, в каждой из которых будет семь факторов, и будем думать над таблицей. Или даже если мы будем сравнивать таблицы, делаем это по одной-двум клеточкам, а не все сразу.
По сути дела, именно так действует Талмуд, именно поэтому таблицы так эффективны, в какой-то год Бар-Иланский университет дал приз за введение нового метода – рисовать таблицы (!), хотя люди стихийно делали это всегда, по крайней мере, раввин нашей синагоги Алей хигаён делает это уже десятки лет.
Итак, далее. Рабби Шимон в вопросах шабата разрешает действие, сопровождающееся без моего намерения чем-то запрещенным. Если я переношу стул, а он оставляет борозду на земле, я не обязан, по рабби Шимону, поднимать стул в воздух. А по рабби Иеуде обязан, так как даже ненамеренная борозда есть работа типа «пахать» и запрещена. Поэтому довольно ясно, что если можно обойти место курения, надо обходить, даже если нет намерения, поэтому ставим в клетку, рабби Иуда запрещает вместо вопросительного знака, а рабби Шимона остается с «?».

		Можно обойти?
		Да	Нет
Намерение?	Есть	Нельзя	?
	Нет	Рабби Иеуда запрещает Рабби Шимон — ?	Можно

 

А что с рабби Шимоном? Абайе принимает его точку зрения как есть, а Рава прибегает к гипотезе ограничения: рабби Шимон в примере со стулом имел в виду, что не другого способа, как перенести стул, поэтому и разрешал, но если есть другой способ, нельзя. В нашем примере это вопрос, можно ли обойти место курения? Если да, нельзя не обходить. Таким образом, спор Абайе и Рава погружается внутрь теории рабби Шимона в нижней левой клеточке.

		Можно обойти?
		Да		Нет
Намерение?	Есть	Нельзя		?
	Нет	Рава	Абайе	Можно
		р. Ш. запрещает (р.Й запрещает)	р. Ш. разрешает (р.Й запрещает)

Далее Гемара предлагает другую гипотезу тоже без авторства. Посмотрим на ту клеточку вверху справа, где до сих пор стоит «?». Вот там собака зарыта!

		Можно обойти?
		Да	Нет
Намерение?	Есть	Нельзя	?
	Нет	См. выше	Можно

Там рабби Шимон, конечно, запретит, потому что у него главное намерение. А рабби Иеуда? Абайе принимает мнение рабби Иеуды в непосредственном прочтении, что можно, ведь нет другого способа, а намерение не существенно. А Рава снова прибегает к гипотезе ограничения: рабби Иеуда не различал, есть намерение или нет в случае, когда надо было устрожить закон, а когда речь идет об облегчении, он все-таки принимал во внимание намерение, а оно налицо, и, значит, нельзя.

		Можно обойти?
		Да	Нет
Намерение?	Есть	Нельзя	Рава	Абайе
			р.Й.запрещает (р.Ш.запрещает)	Р.Й.разрешает (р.Ш.запрещает)
	Нет	?	Можно

Таким образом, получились две таблицы, которые можно свести вместе, но это не требуется, так как весь дальнейший ход рассуждений Гемары заключается в поиске данных, противоречащих той или иной таблице.

Поэтому достаточно одной простой таблицы о том, где собственно произошел спор Абайе и Рава:

	Ситуация, где Рава запрещает, а Абайе разрешает
Номер теории	Намерение?	Обойти?	В рамках какого раввина?
1	Нет	Можно	Шимон
2	Есть	Нельзя	Иеуда

Обратимся к математической стороне дела. Таблица двумерна, поэтому трудно уписать в нее данные зависящие от многих измерений. Фактически мы имеем дело не с матрицей, а с тензором. Тензорные величины зависят от многих параметров, как и матрицы, но более, чем от двух. В математике тензоры можно складывать и делать разные другие операции, как сворачивание, в котором количество измерений уменьшается. Тензоры широко применяются в физике, например, для кристаллов, какая деформация будет у кубического кристалла под действием внешней силы? Решающим для развития общей теории относительности был совет Марселя Гроссмана Эйнштейну воспользоваться тензорным исчислением , в теории тензоров остались некоторые соглашения о записи, называемые «соглашения Эйнштейна».

В Талмуде мы имеем дело с чем-то похожим на тензоры, имеющие логические значения, как можно/нельзя (true/false, 1/0), основной операцией являются сравнения, а также проекции или разрезания, когда они упрощаются и сводятся к двумерным или даже одномерным. В данном случае логическая величина можно/нельзя зависит от факторов: Шимон/Иеуда, намерение ест/нет, альтернатива есть/нет, Рава/Абайе. На горизонте маячат и другие факторы как т.н. «псик рейша» (неизбежно ли следствие), очень нужно или нет и др. Гемара в итоге находит способ смотреть на данные так, что они сводятся к простой двумерной таблице, как выше.
В дальнейшем течение Гемары приводятся высказывания, которые противоречат тем или иным клеточкам таблицы, и отыскиваются частные технически-схоластические ответы на трудности. В итоге на странице 26Б им удается найти некий казус, а именно Мишна в трактате Килаим разрешает продавать одежду, сделанную запрещенным способом «килаим», и продавец может её одеть для показа, если не имеет намерения погреться или защититься от дождя. В Мишне нет расхождения мнений, значит, рабби Шимону это годится тоже. Значит, можно что-то делать, даже если есть другой способ, лишь бы не иметь намерение. Это полностью совпадает с мнением Абайе в теории номер 1. Из этого есть два выхода — или Рава ошибся, или анонимная теория номер один неверна. Поскольку Гемара больше уважает Рава, чем более позднего анонима, теория номер один отвергается, в итоговой таблице остается только последняя строка, в которой спор Рава и Абайе остается.
Но самое смешное, что поскольку алаха идет по рабби Шимону против рабби Иеуды, а во второй теории спор Рава и Абайе существует внутри теории рабби Иеуды, оба эти рассматриваемые листа Гемары идут вхолостую и не оказывают никакого итогового влияния на практический закон!

На обсуждаемой странице появляется загадочный персонаж почти без имени – Шимон ха-Амсуни, а некоторые говорят Нехемия ха-Амсуни. То ли он был потомком Амоса, то ли из области амазонок (вряд ли), то ли из места под названием Амасия в Понте (в Сончино здесь). Некоторые считают, что так исказилось имя Нахума Гамзу — учителя рабби Акивы. И действительно после него появляется рабби Акива, продолжающий его учение. Впрочем, так в Вавилонском Талмуде, а в Палестинском, по Вики, наоборот, он – ученик рабби Акивы.
От его имени сообщается традиция, что частица”эт”, означающая винительный падеж, толкуется как намек на что-то дополнительное. По-видимому, источник этой идеи в том, что иногда ”эт” является и предлогом «с».
Данное толкование выглядит несколько искусственно, дополнительные сомнения, внушает факт грамматики иврита, что употребление данной частицы строго связано с определенным артиклем и вообще определенным состоянием, например, у имени собственного. Поэтому, употребление ”эт” просто вытекает из определенности, как же его толковать?
Мой любимый комментатор Малбим написал огромное предисловие к Левиту под названием «Айелет аШахар», где подвел языковую базу свой комментарий. Проявив огромное терпение, можно добраться до самого конца, а всего там 613 параграфов и в предпоследнем из них автор занимается употреблением”эт”. Получается, что определенное состояние не всегда однозначно влечет наличие частицы. «И выстирает свои одежды», в основном не имеет, но там где имеются в виду те самые одежды, в которых он был, все-таки употребляется. Тем самым, употребление имеет некоторую свободу, и появляются возможности толкования.
Так вот, Амсуни толковал все места с ”эт”, кроме одного, где сказано «Господа Бога бойся» (Дварим, 10:20), на этом месте он останавливался и говорил: как я получал награду за толкование, так я получая награду за воздержание от толкования. Интересно, что в том же месте говорится, что Бога на до любить и тоже с частицей, но там у него не было проблемы, любить надо Бога и тех людей, которые проводят его влияние, то есть Мудрецов. Но кого надо ещё бояться, кроме Бога? Амсуни не хотел сказать кого, но рабби Акива прибегнул к тому же методу – бояться надо Мудрецов, пусть у тебя будет страх («мора») перед учителем («морэ»).
Комментарий «Тора Тмима» к Торе объясняет, что рав Амсуни воздержался от такого толкования, потому что далее в стихе говорится: «и Ему служи», а служить вместе с Ним кому-то ещё запрещается, это будет так называемое «совокупное служение» («авода бешитуф»). Такое служение евреям запрещено, а для не евреев по большей части мнений разрешена, что может иметь значение для некоторых дочерних вероучений.
Так толковать или нет? Бояться Мудрецов или нет?
Представляется, что более прав был рав Амсуни. Страх перед Мудрецами и учителями приводит к снижению критической способности и слепому копированию.
Так, для большей части традиционной ортодоксии психологически невозможно сказать, что такой-то Мудрец из Мудрецов Талмуда или более поздний раввин, ошибся. Они могут только сказать, что, мол, непонятно, и чем более очевидна ошибка, тем более непонятно. Я знаю лично одного главу Ешивы из Франции, которые дает специальный урок, чтобы показать ученикам, что ошибаются все – от Моше Рабейну, которого поправил Элазар (здесь) и до наших дней. Но это, конечно, модерн-ортодокс, да и то меньшинство.
В традиционной ортодоксии Мудрецов прошлого, а иногда и настоящего ставят выше возможности ошибиться, однажды один написал мне в дискуссии, что ошибка Мудрецов исключена в принципе!
В хасидском ответвлении от традиционной ортодоксии дело заходит, как известно, ещё дальше – дерутся за крошки со стола ребе. Хорошим качеством считается умение подавлять свою личность в присутствии ребе, а высшим блаженством – сидеть за одним столом или получить аудиенцию.
В самых тяжелых случаях можно взять газету и прочесть платное объявление, что рав такой-то есть воплощение Божественного Присутствия, что и, по-видимому, составляет тот самое совместное поклонение. Первые достаточно зловещие образцы такого поклонения и появились во времена рава Амсуни, так что его воздержание от толкования легко объяснимо!
Лучше не бояться никого, кроме Бога одного.
Попутно заметим, что и вообще в дискуссии рабби Ишмаэля и рабби Акивы о пределах толкования Писания победил рабби Ишмаэль, который привел убедительные примеры, что «Тора пользуется языком людей», поэтому сверхплотные толкования не имеют базы. Точка зрения рабби Ишмаэля является более трезвой, а в наше время получила дополнительное расширение – не только языком, но и образами людей. Это дает общее простое объяснение для того, как Иеошуа остановил солнце, как на третий день Творения затвердел небесный свод и т.п.
(использованные источники: Вики, немного из рава Шерки и др.) Название заметки навеяно рассказом Борхеса «Богословы» .