С детства был уверен, что слова «Блажен, кто верует, тепло ему на свете!» принадлежат Пушкину, и сказаны всерьёз. Но в несколько более зрелом возрасте пришлось разочароваться, это был Грибоедов, причем ирония налицо.
Кем лучше быть и кто лучше – известная тема для длительных дискуссий. Русский язык использует древний индоевропейский корень как правило в позитивном контексте. То же на иврите – слова «эмуна» имеет оттенки вера, доверие, а также быть верным. Действительно, как не похвалить человека, который верен древней вере!
По ряду понятных причин, религиозная вера подразумевает веру в пророков древности, в сохранность текстов. Дополнительный и более специальный оттенок носит понятие «эмунат хахамим». В него входит доверие к Мудрецам, уважение к ним, а также представление, что Мудрецы действительно выполняли свою должность на совесть.
Ивритская википедия содержит статью «эмунат хахамим», в которой содержится короткий обзор подходов к предмету. В частности, Вики цитирует Талмуд, что если человек, который учился, знает, что суд ошибается, он должен действовать по своему разумению, а не доверять слепо суду. Представление, что Мудрецы никогда не ошибаются, в Вики объявлено чуждым иудаизму, так как сама Тора указывает, что должен делать Синедрион, если ошибся.
Тем не менее, «эмунат хахамим» играет все большую роль. Вот, например, статья рава Мишаэля Дехана. В возвышенных выражениях предлагает усвоить, что «мудрецы древности, особенно Мудрецы Талмуда, имели широкое и чистое сознание, охватывающие все виды мудрости». Если нам и кажется что-то странным, это только по несовершенству нашего понимания, утверждает автор (благословенной памяти). А кто не верит в их святые слова, тот «всецело как гой». Тем самым слепая вера в древние авторитеты предстает не только не как чуждая иудаизму, но и как специфическая именно для него.
Данную статью можно объявить характерной для современной ультра-ортодоксии и забыть, но не так далеко ушли слова лидера модерн-ортодоксов, рава Аарона Лихтенштейна.
Он начинает с того, что, казалось бы, надо верить только во Всевышнего, и приводит слова рава Шимона Амсуни, которого мы уже обсуждали, воздержавшегося от расширения слов «Господа бойся» на Мудрецов. Но затем рав Лихентштейн все-таки объясняет, что «эмунат хахамим» включает в себя не только доверие к их словам и принятие их по долгу службы. Речь идет «о внутреннем чувстве, при котором человек ощущает себя карликом по отношению к гигантам духа, встававшими для нас во всех поколениях… Дух современности, в котором ученый не чувствует себя обязанным соглашаться с другими учеными, а наоборот, всегда ищет, где раскритиковать их работу, сказывается и в этой области (Торы). Но еврей, живущий без особого чувства доверия к Мудрецам, отделяет себя от традиции и древнего наследия. Обнуление своей личности при противопоставлении её Мудрецам при наличии особой душевной связи и веры, должно быть фундаментальным свойством, руководящим жизнью торанического еврея и быть его путеводным огнем».
Плохо дело у нас, скептиков! Поприжали!
В связи с этим, обратим внимание на тщательность передачи талмудической традиции, как всегда сообщают кто сказал от имени кого и желательно про каких обстоятельствах: когда поставил одну ногу в лодку, когда повстречал на улице, когда расставались… Сказал Х от имени У, от имени З по традиции школы Х и т.п. Неоднократно подчеркивается, как важно не сказать от себя, вот характерное высказывание рабби Элиезера – «Я никогда не говорил вещи, которых бы не слышал от учителей» (Суккот 28А).
Все это создает атмосферу доверия к Мудрецам Талмуда. И тут следует сюрпризик.
В изучаемом трактате Песахим на стр. 27А один из столпов Вавилонского Талмуда доктор Шмуэль (Согласно Гемаре, он был врачом, см. также Вики) обсуждает достаточно технический вопрос, что делать в случае, когда печь растопили кожурой плодов дерева, посаженного менее 4 лет назад. По одной из версии Гемары он просто переставил местами авторитеты в цитате (Рабби и Мудрецы), из лучших намерений, конечно.
Отрывок, можно ли и по каким вопросам говорить неправду обсуждается в трактате Бава Меция (23Б). Так, можно не открывать факты интимной жизни, не хвалить гостеприимство хозяина, чтобы к нему не набежали гости, можно отрицать, что изучал конкретный трактат, чтобы не уличали в незнании. Все это можно по-человечески понять, немного смешно только, что Гемара и там не говорит ясно, что можно лгать, а разрешает «менять слова», эвфемизм, место которого в славном ряду «недостаточно точно оперировать с фактами», «иметь тенденцию скорее преувеличивать, чем преуменьшать», «память сдается под напором совести», «исправлять ошибки фортуны», «брать, что плохо лежит», «отступать на заранее подготовленные позиции», «равны, но раздельны».
Но в данном месте ничего такого нет! Просто удобнее и надежнее отступить от истины.
Самое поразительное и даже жуткое, что Гемара не видит в этом ничего особенного – главный Талмудист при исполнении своих ученых обязанностей искажает высказывание! Молчат и основные комментаторы. Из-за этого возникает подозрение, что это не отдельное странное место, а мы попали на верхушку айсберга, и это делается достаточно широко. Может это место – одно из немногих, не снятых само-цензурой, и что много вещей сознательно искажается, как отдельными людьми, так и, возможно, целыми классами?! Теперь мне стало понятно высказывание одного коллеги, который объяснил, что изучает ежедневный лист, чтобы знать, что в Талмуде написано. Вот уж действительно, такое место никто не будет излагать на популярном уроке!
С другой стороны такое знание даже опасно. Вон один персонаж Толстого из произведения «Фальшивый купон» «прошел полный курс духовной академии и потому давно уже не верил в то, что исповедовал и проповедовал, а верил только в то, что все люди должны принуждать себя верить в то, во что он принуждал себя верить». Что будет с доверием к Мудрецам, не из-под палки, как пишет рав Лихтенштейн, а по зову души, если они не видят ничего особенно в благочестивом обмане («перемене слов»)?
Вот здесь на сайте Даф Йоми содержатся ряд источников, там нет ничего особенно утешительного, пытаются понять, так сказать, размеры бедствия: меняют, чтобы отделить людей от преступления, приписывают авторитету, чтобы приняли мои слова (Маген Авраам), можно лгать, чтобы утвердить истину (Респонса «Рав Паалим»).
Последнее особенно просто и понятно, и влечет множество ассоциаций.
Процитирую теперь еврейского писателя. В «Тевье-молочник» Шолом-Алйхем описывает беседу не очень ученого героя со священником: «Опять-таки перебиваю его и говорю, что есть у нас «мидраш»… «Мидраш, — отвечает он, — это уже талмуд», — а талмуда он не любит, потому что талмуд, по его мнению, — это чистое жульничество…»
В общем, конечно, от одного места Талмуда до обобщения ещё далеко, но подумать надо, хотя бы что отвечать врагам Израиля. Данное место из Песахим в обсуждениях встречается мало. Вот например статья р. Йосефа Шимши под названием «Алаха как Рабби против коллеги. Соврал ли Шмуэль сознательно?», казалось бы должна утверждать обратное заголовку, но не нашел.
Практически галаха, когда можно говорить неправду разбирается во многих местах, как, например, здесь. Те три из Бава Меция, и чтобы установить мир, спасти кого-то от стыда и др.
Замечу напоследок, что я сам в духовной академии, конечно, не учился, но пять лет изучения химии в университете произвело похожий эффект. Каждый год нам преподы объясняли, что в предыдущий год все было неправильно, а теперь исправим. Под конец уже никто не верил никаким качественным объяснениям, которые в этой науке играют большую роль. Так, циником можно выйти из цитадели позитивного знания.

Эпилог

Изложенный материал вызвал довольно живое обсуждение, причем были отдельные жалобы на недостаточно выраженное уважение к мудрецам, хоть я и процитировал рава Лихтенштейна и другие источники. Сам я считаю, что постижение истины должно включать эелемент критики.
Главное беспокойство было вызвано тем, что как будто Шмуэль уличен в неправде, а это может показаться неэтичным. В качестве независимой экспертизы я сначала спросил нескольких знакомых и родственников, они неуважения не нашли. Затем обратился к русскоязычному даяну (член раввинского суда) Хаиму Бриску (в фейсбуке Rav Chaim Brisk). Формально нигде неуважения не проявлено, но у читателя не остается оптимистического ощущения, что все в порядке, все сделано правильно и этично. Надо доверять мудрецам, даже если они не говорят нам всей правды и т.п.
Но главное, что источник такого мнения не сам Шмуэль, в текущем трактате Песахим 112А, где рабби Акива говорит своему ученику рабби Шимону: если то хочешь, чтобы к твоим словам прислушались, говори их от имени большого авторитета. Буквально: «хочешь повеситься — выбирай большое дерево», объяснение по Раши.
אם בקשת ליחנק היתלה באילן גדול
Как разрешение изменять авторство понимает Махари из Луниля, Хида и Сефер Хасидим. Раши ИМХО можно понять и так, и так. Рашбам, кажется, тоже. Раббейну Хананэль объясняет иначе: если хочешь получить точные сведения, обащайся к самому большому авторитету (ИМХО правдоподобнее). Масорет аШас приводит мнение книги Арух, что если ты занимаешься очень сложным и ответственным вопросом, обращайся за сведениями как самому большому авторитету (ИМХО ещё правдоподобнее, вообще с трудом себе представляю легендарного рабби Акиву, учащего ученика лукавить). Вопрос, можно ли только менять авторство или идти на бОльшие изменения, по Махари и комппания остается мне неясным.

После всего сказанного, видимо, надо думать, Мудрецы являются авторитетом, что надо делать, но не в вопросе, как это вышло, так как не считают необходимым передавать это точно.
Замечу ещё, что когда я говорил, что книгу Зогар написал не рабби Шимон, на меня всегда шикали, как ты можешь обвинять людей в жульничестве. А теперь ясно, что если Моше де Леон действительно сделал это, он действовал в соответствии с алахой — так бы не послушали, а он приписал автoрство тому же рабби Шимону, которые получил разрешение на сходные действия от рабби Акивы. Так что аргумент, что он не мог так сделать отпадает, скорее даже показывает, что к таким действиям относились спокойно.
Вы можете прослушать лекцию на английском на тему «Have the Rabbis Always Been Honest With Their Readers?» (Всегда ли наши раввины были честны со своими читателями?) известного историка еврейства Марка Шапиро, он упомнает эти страницу тоже вместе с другими примерами из разных времён.