В начале книги Шемуэля (гл. 2, ст. 12 и далее) рассказывается о преступном поведении сыновей жреца Эли и о неспособности их отца воспрепятствовать совершаемому греху. Сыновья Эли силой забирали не положенные им части жертвоприношений и к этому культово-социальному греху добавляли еще один, более тяжкий — разврат: они ложились с женщинами, которые приходили к шатру Откровения. Сыновьям Эли, которые «не знали Господа» (там же, ст. 12), противопоставлен в рассказе отрок Шемуэль, который «служит Господу» (там же, ст. 11; 3:1). Эли, не способный противостоять своим сыновьям, получает грозное пророчество сначала через «человека Божьего» (там же, 2:27-36), а затем и через Шемуэля (там же. 3:11-18) о том, что его жреческий дом отвергнут Богом, и знаком тому станет одновременная гибель его сыновей.
Такова экспозиция рассказа о гибели Шило и дома Эли. Несколько слов о генеалогии. Из текста книги Шемуэля неясно, каково происхождение жреческой семьи Эли. Из сказанного в книге Хроник можно заключить, что существовала традиция, согласно которой дом Эли ассоциировался с одним из сыновей Аарона – Итамаром (1 Хр 24:3 — там упоминается некто Ахимелех, возможно, он же Авимелех из 1 Хр 18:16, один из последних известных нам представителей дома Эли). Впрочем, возможно автор Хроник старался «навести порядок» в жреческом родословном древе и причислил отвергнутый дом Эли к второму по значению сыну Аарона (после Элазара, к которому причислен дом Цадока, сменивший дом Эли). Подобным же образом автор Хроник «подправил» генеалогию Шемуэля, который, как представляется, происходил из колена Эфраима (1 Шемуэль 1:1). Для автора Хроник, который жил в эпоху Второго Храма, была недопустима мысль, что в святилище Бога служит человек, не принадлежащий колену Леви. Поэтому он «записывает» Шемуэля в левиты (см. 1 Хр 6:1-13).
От генеалогии перейдем к типологии. Нетрудно заметить, что рассказ об одновременной гибели сыновей Эли обнаруживает сходство с рассказом о внезапной смерти двух сыновей Аарона – Надава и Авиу – в Левит 10:1-2. В обоих случаях речь идет о сыновьях жреца (первосвященника), наказанных Богом за грех, связанный со служением в святилище. Вполне вероятно, что автор книги Шемуэля сознательно стремился к построению аналогии с рассказом о сыновьях Аарона. Впрочем, не исключено, что здесь налицо устойчивый литературный мотив, повторяющийся в различных рассказах, между которыми совсем не обязательно наличествует генетическая связь. С другой стороны, гибель Эли и его сыновей являет собой определенный намек на гибель первого израильского царя Шауля, павшего вместе со своими сыновьями во время битвы с филистимлянами на горе Гильбоа (1 Шемуэль 31). И здесь, и там катастрофа разражается над отвергнутой Богом семьей: в первом случае жреческой, а во втором – царской. И здесь, и там сначала гибнут сыновья, а потом отец, смерть которого описана как падение (Эли упал со своего сиденья, Шауль – на меч). В то же время Шемуэль, противопоставленный сыновья Эли, представлен как тот, с кем постоянно пребывает Бог (там же, 3:19), благодаря чему Шемуэль не только становится великим пророком, но и спасает народ от филистимлян. В этом смысле он предтеча Давида, о ком тоже сказано: «И Господь Бог воинств с ним» (2 Шемуэль 5:10), и кто окончательно освободил Израиль от ига филистимлян. Перед нами постепенно вырисовывается один из основных мотивов и композиционных элементов книги Шемуля: отвержение негодных и избрание достойных. На смену вождям-жрецам из Шило, во времена которых пророчество почти не наблюдалось в Израиле (1 Шемуэль 3:1), приходит великий пророк и последний судья всего Израиля – от Дана до Беер Шевы (отметим, что и Эли, и Шемуэль описываются как судьи – ср. 1 Шемуэль 4:18 и 7:15), а отвергнутого царя из колена Биньямина сменяет царь из колена Иуды, который вскоре становится царем всего Израиля.
Несколько слов о том, как описывается поражение Израиля в войне с филистимлянами. Вполне реальное историческое событие, имевшее место в 11 веке до н.э. и приведшее к падению святилища в Шило, описано в книге Шемуэля в терминах концепции воздаяния. Филистимляне победили не потому, что превосходили израильтян своей военной мощью (деталь, которая находит отражение в книге Шемуэля – см. 1 Шемуэль 13:19-23), а потому, что Бог избрал их в качестве орудия наказания, чтобы покарать нечестивых сыновей Эли. Важно отметить, что в этой сцене мы в первый раз в книге Шемуэля сталкиваемся с важнейшей для автора идеей: формальное исполнение культовых обязанностей не является гарантией поддержки со стороны Бога. Наоборот: Бог отворачивается от того, кто, внешне исполняя принятый обряд, виновен в том, что ослушался воли Бога. Сыновья Эли приносят в стан Израиля ковчег завета, надеясь, что тем самым победа Израиля будет обеспечена: ведь присутствие ковчега обозначает, что сам Бог воинств находится в стане, и Он, несомненно, рассеет врагов (ср. Числа 10:35). Но этим надеждам не суждено сбыться: Израиль терпит сокрушительное поражение, сыновья Эли гибнут, а ковчег уносят торжествующие филистимляне. Позже пророк Шемуэль скажет царю Шаулю, не исполнившему волю Бога, но желающему принести Ему жертву: «Послушание лучше жертвы» (там же, 15:22). Эта лаконичная и чеканная формула красной нитью проходит через повествования книги Шемуэля.