Увидев Моше, люди мгновенно оставили золотого тельца. Но Всевышний не вернул Свое Присутствие: Облака Славы, пропавшие в момент греха, не окружали больше стан.
«И возвратился Моше к Богу и сказал: «Вот совершил народ этот грех великий: они сделали себе божество золотое. И вот, не простишь ли ты грех их? Если же нет — то сотри и меня из книги Твоей, которую Ты написал». И сказал Б-г Моше: «Того, кто согрешил предо Мною, сотру Я из книги Моей. А теперь иди, веди народ, куда Я говорил тебе. Вот ангел Мой пойдет перед тобою…» (Шмот, 32:31-34).
И говорил Бог Моше: «Ступай, уйди отсюда, ты и народ, который ты вывел из земли египетской… И Я пошлю перед тобою ангела и прогоню кнаанеев… в землю текущую молоком и медом. Сам же не появлюсь в среде твоей…»
И услышал народ это дурное известие, и восскорбели они…» (Шмот, 33:1-4).
Что же повергло сынов Израиля в печаль и заставило соблюдать траур, будто каждый из них потерял близкого родственника? Ведь были же обещаны и чудесная победа над могучими народами, и реки молока и меда… Чего не хватало им?
Самого главного.
Ангел-посланец проложит дорогу, сметая врагов и указывая, где спрятали бежавшие кнаанеи бесчисленные сокровища, он принесет им плоды и наполнит водою ямы и колодцы. Но Всевышний больше не раскроется им.
Для народа, стоявшего перед Лицом Того, Кто вывел его из Египта, не было радости в том, чтобы идти за ангелом.
Сейчас ни один из них не ответил бы, зачем нужен был золотой телец. Минутная слабость, растерянность из-за того, что среди бела дня мир окутала мгла, и казалось, что Моше погиб…
А если уж он не смог постоянно говорить с Творцом лицом к Лицу, то ни один человек не способен превратить свое сердце в инструмент раскрытия Высшей воли. Только через камни, деревья или изображения, сделанные из драгоценного металла, может быть выражено Божественное желание и повеление, но не через глубины сердец.
Увидев Моше, спускающегося с горы, они мгновенно поняли свою ошибку: тот, кто стремится оставить Царя за пределами человеческого сердца, создает идола.
* * *
Идолопоклонство рождается и умирает в сердце. Любой предмет может превратиться в идола — все зависит от того, как к нему относиться. Ни произнеся ни слова, ни распростираясь и не воскуряя, человек может сделать идолом что угодно, стоит ему только решить, что люди находятся во власти того или иного материального объекта благодаря таящимся в нем сверхъестественным силам. Но иногда человек становится идолопоклонником не потому, что он приписывает несуществующие возможности предметам или элементам природы, а потому, что приходит к заключению, что Божественная воля ограничена. И тут же он попадает в число тех, кто служит несуществующей, изобретенной им самим силе. Последует за этими теориями попытка втиснуть Творца в рамки ограниченного мира и связать Его образ с тем или иным конкретным изображением или нет — на уровне мысли и мировосприятия отход от веры уже произошел. И даже если никто не узнает о том, что он решил про себя, будто есть хотя бы одна точка в пространстве, где Божественное Провидение иногда уступает место случаю, — перед лицом Небес он будет нести ответственность. Сначала в сердце людей родилось представление, что их внутренний мир: мысли, эмоции, способность принимать решение — не подчинен никому, кроме них самих, и лишь затем возникло желание сделать золотого тельца.
* * *
Сыны Израиля, лишившись возможности повсюду быть вместе с Творцом, не могли найти утешения (так же, как Адам, изгнанный из сада, пронизанного Божественным взглядом). Но раскаяние не возвращает прежний уровень — человек своими руками должен исправить испорченное.
* * *
Грех золотого тельца разрушил мир. Нет, не обрушились горы, не разлились моря, и солнце не выжгло землю. Просто мир превратился в ничто, потому что утратил смысл.
* * *
У горы Синай сыны Израиля слышали голос Творца отовсюду: он спускался с небес и поднимался от камней пустыни. Если бы они позволили ему заговорить прямо в сердце, то слова Божественного откровения звучали бы вечно, а род человеческий, уничтожив внутри себя силу скрытия Источника жизни, вернул бы себе бессмертие. Но этого не случилось. Голос остался во внешнем по отношению к человеку мире — его воспринимали уши, созданные, чтобы реагировать на колебание воздуха. Сердце, способное соприкасаться с невидимым глазом светом, и понимать его, как мозг понимает слово, осталось глухим. Так как люди, очертив границу вокруг своей центральной точки, связывающей их напрямую с Источником жизни, не позволили Божественному «Я» совершить чудо: раскрыть их внутренний потенциал за счет силы Голоса и сделать человека источником благодатного света, который затем озарил бы весь мир.
Когда сыны Израиля изгнали Всевышнего из сердца, Он вышел за пределы лагеря: «И Моше взял шатер и разбил его за пределами стана, далеко от стана и назвал его «Шатер собрания». И было — всякий, кто искал Б-га выходил к шатру собрания, который за станом. И было, когда выходил Моше к шатру, вставал весь народ, и стояли каждый у входа в шатер свой, и смотрели в сторону Моше… А когда входил Моше в шатер, опускался облачный столп и стоял у входа в шатер, и говорил с Моше… и вставал весь народ и распростирался ниц…» (Шмот 33:7,8). «И говорил Бог с Моше Лицом к лицу, подобно тому, как говорит человек с ближним своим…» (Шмот, 33:11). «И возвращался в стан, чтобы поучать и учить
Так продолжалось до завершения строительства Мишкана, который стал искуплением за грех золотого тельца и возвратил Шхину в стан сынов Израиля (Раши).
Прошло сорок дней, прежде чем Моше осмелился просить Всевышнего не оставлять народ. Он заверял Творца, что сыны Израиля будут следовать за Ним, куда бы Он ни повел их. Нужно лишь научить их ходить Его путями, и они никогда больше не свернут с дороги. Они исполнят все, что Он пожелает. Ведь они — не бунтовщики. Народ состоит из людей, потерявшие дорогу, искавшие — пусть, неправильно, проявление воли Творца, чтобы идти за Ним.
«Теперь же… дай мне знать пути Твои, и узнаю я Тебя, дабы обрести благоволение в глазах Твоих. И смотри, ведь люди эти – народ Твой». И сказал Он: «Сам Я пойду, дабы успокоить тебя». И Моше сказал Ему: «Если Сам Ты не пойдешь, то и не выводи нас отсюда» (Шмот, 33:13-15).
И сказал Б-г, обращаясь к Моше: «Также и то, о чем ты просил, Я сделаю, ибо снискал ты приязнь Мою…» (Шмот, 33:17).
Моше, увидев, что Всевышний отвечает на его просьбы, решился просить вс е -пусть Всевышний завершит историю, положив конец времени ошибок и страданий — тогда исчезнет сама возможность греха. Все творения запоют песнь славы, которая не замолкнет уже никогда. «И сказал Моше: «Пожалуйста, покажи мне славу Свою» (Шмот, 33:18). Но Всевышний готов был дать Моше еще больше — и то, о чем он не осмелился просить, а только подумал в сердце своем: человек не только должен видеть проявление Творца во внешнем мире, постигая его славу и величие, но и воспринимать Его свет сердцем. «И сказал Он: «Я проведу все благо Мое пред тобою и провозглашу имя Бога пред тобою» (Шмот, 33:19).
Желание Всевышнего и благо — это одно и то же. И в том, что Он дает благо, — истинное Его величи е. Лицо, благо и слава сливаются в одно понятие: лицо отражает глубинное желание — стремление нести добро, которое, раскрываясь, становится Его славой. Но, оказывается, человек не в состоянии воспринять все благо. И поэтому Всевышний предупреждает Моше: «Ты не сможешь увидеть лицо Мое, ибо человек не может увидеть Меня и остаться в живых»(Шмот, 33:20). Душа вылетит из тела, рванувшись навстерчу духовным мирам, и жизнь оборвется. Смерть и несчастье вместо блага.
* * *
Всевышний проводит все благо, но Моше закрыт ладонью, а когда ладонь убирается Моше видет затылок. Значит благо — Лицо. «И помилую, кого помиловать Мне, и пожалею, кого пожалеть Мне» (Шмот, 33:19). За ограничением понимания милости — частичное скрытие Лица.
———————————-
Есть ли возможность воспринять все, что дает Творец, и не превратить Его дар в силу, разрушающую единство духовного и материального миров? Нужно обнаружить свет бесконечности в глубинах сердца, Тогда душе незачем будет рваться прочь из тела — Божественное проявление во внешнем мире и во внутреннем мире человека станут равнозначными.
Увидеть Лицо могут только все сразу — как у горы Синай.
Но если народ не способен говорить лицом к Лицу, то ни один человек
не может подняться на такой уровень диалога, когда слова воспринимаются
сердцем и, исходя из него, не нуждаются ни в гортани, ни в губах.
Может быть, только Моше, вобравший в себя души всех сынов
Израиля, может вновь подняться на гору Синай, оставив за спиной как материальный мир, так и пророческие образы, проходя мимо ангелов и дотягиваясь до Престола, вокруг которого они стоят, но не знают, где он находится.
Но и ему не под силу говорить с Творцом напрямую, отбросив все перегородки и завесы, как это было раньше.
«И сказал Бог: «Вот есть место у Меня. Встань на этой скале, и когда будет проходить мимо тебя слава Моя, помещу Я тебя в расщелину скалы и покрою тебя Своей ладонью, пока не пройду. И тогда уберу ладонь Мою, и увидишь ты Меня сзади, но Лицо Мое не будет увидено » (Шмот, 33:21-23).
Но проходя, Всевышний повернулся лицом к расщелине и смотрел через руку. Для Его взгляда нет препятствий — и внутренний мир Моше изменился и сердце раскрылось. Поэтому засветилось его лицо. Свет раскрылся в сердце от взгляда Всевышнего. Но узнать об этих изменениях ему не было дано. «И пробыл он там у Бога сорок дней и сорок ночей… И было при сошествии Моше с горы Синай… и Моше не знал, что лицо его стало светиться…» (Шмот, 34:28-29). Светящееся лицо и светящееся сердце — это одно и то же. Свет, врывающийся в этот мир через сердце, озаряет лицо. Всевышний оставил отпечаток раскрытия Своего Лица в сердце Моше незаметно для него самого. Эту живую память о встрече лицом к Лицу он должен был передать другим — раскрывая их сердца.
Рав Зеев Мешков