Из книги Бернарда Вассерштейна «Накануне обвала»
В начале двадцатого века евреи уже были самым урбанизированым народом в Европе и в межвоенный период процесс урбанизации продолжался с невиданной быстротой. Можно сказать, что евреи стали народом мегаполисов, потому что все больше концентрировались именно в столицах и больших городах – Москве, Ленинграде, Варшаве, Будапеште, Бухаресте, Париже, и – пока нацисты не начали выгонять – в Берлине и Вене.
Первая мировая война, гражданская война в России и русско-польская война привели к гибели огромного числа евреев бывшей Российской Империи от погромов, эпидемий и военных действий. Эти катастрофы также оказались смертельным ударом для традиционной еврейской жизни региона. Во время войны целые местечки черты оседлости и австрийской Галиции бежали в города, чтобы не подвергнуться разорению и опустошению от присутствия не слишком дисциплинированных солдат. Когда война закончилось, значительное число беженцев не вернулось домой. Из-за смертности и эмиграции бывшая черта оседлости потеряла шестьсот тысяч человек.
Еврейская миграция из маленьких городов и деревень была видна по всему континенту. В Германии, особенно в Баварии, Бадене, Гессене и Вюртемберге, евреи уходили из сельских районов и концентрировались в больших городах. Как следствие, число еврейских общин Германии упало с 2359 в 1899-ом году до 1611 в 1932-ом.
Тот же процесс происходил во Франции. В маленьких городках Эльзаса были небольшие, но процветающие общины. В Херлишайме в нижнем течении Рейна, где евреи, как их соседи, носили деревянные сабо, еврейское население сократилось больше чем вдвое. К 1930-ым годам эти общины находились на грани исчезновения.
Сельские евреи Литвы – арендаторы, корчмари, мельники, кузнецы, колесники, плотники и плотогоны – в 1890-ых годах массово поехали в города (Вильнюс и Каунас) или заграницу, в основном в Южную Африку. К началу войны в Литве не осталось евреев живущих в деревнях.
В СССР и межвоенной Польше миграция из местечек была огромной. Между 1917-ым и 1927-ым годами миллион евреев, особенно молодых, покинул бывшую черту оседлости. В следующее десятилетие исход продолжался. Между 1920-ым и 1939-ым годом еврейское население Москвы выросло в десять раз, Ленинграда – в четыре раза. На начало войны 87% советских евреев жили в городах. Более трети жили в пяти больших городах – Москве, Ленинграде, Киеве, Харькове и Одессе. Около 442,000 советских евреев продолжало жить в местечках. Эта колоссальная миграция превысила по своим масштабам эмиграцию в Америку 1881-1914-ого годов изменившую лицо американского еврейства.
Одной из причин такой миграции было желание лишенцев (или тех, кому это угрожало) возпользоваться анонимностью большого города и переждать репрессии. В городе было легче скрыть буржуазное происхождение даже если «буржуазность» выражалась в мелкой торговле или крохотной мастерской. В 1932-ом году была проведена кампании паспортизации населения СССР и это замедлило несканционированную внутреннюю миграцию всех национальностей. Как результат, замедлился исход из местечек.
То, чего добились при плановой советской экономике, добились, хоть и более медленными темпами, в капиталистической Польше. Там еврейское население местечек уменьшалось из-за той же урбанизации. Хотя местечко продолжало существовать в уменьшенном размере в СССР, Польше и еще кое-где в восточной Европе, оно перестало быть основной моделью жизни ашкеназов. Так почему же евреи уходили и что именно за собой оставляли?